В конце апреля врачи дали свёкру несколько дней. Он прожил ещё месяц. Я думала, что будет чудом, если он переживёт эту ночь. Чудо произошло, но утром организм после двухлетней борьбы не выдержал. Настало время отдохнуть после долгого пути. Надеюсь, свекр сейчас свободен и счастлив где-то в другой реальности.
О болезни. Под катом, так как нему всех есть ресурсы читать такую тяжёлую тему
читать дальше только тем, кто может. Пожалуйста, не читайте, кому сейчас плохо, грустно, страшно, больно Лечение перестало помогать в январе-феврале. В те времена свекр ещё сам ходил, ел мало, но три раза в день и мог сам о себе заботиться. Раковая кахексия, то есть истощение, при котором белок разрушается, не усваивается и почти не образуется, развивалась стремительно быстро. В марте мы думали, что ему уже некуда худеть, и ошиблись. Как в драме "Литр слёз" каждый день пропадала какая-то функция организма, какие-то граммы веса. И если в начале марта свекр ещё играл на органе в церкви, то в середине месяца он уже не мог ездить в церковь даже в кресле. Постепенно он перестал выходить на улицу, на террасу, в гостиную. И в последний месяц даже в ванную. Мышцы таяли на глазах, хотя болей у него не было, и морфин мы давали только последние три - четыре дня, и то скорее для расслабления и сна. Последние два месяца были для всех ОЧЕНЬ тяжёлыми. Свекровь и Альфонсо вставали ночью по 5-6 раз, чтобы помочь свекру, а в апреле Хосе тоже переехал дежурить. Одна ночь была страшнее другой. Ел свекр всё меньше и меньше, в основном только маленький кусочек белого хлеба с кофе и пюре.Твёрдую пишу глотать не мог. Сделать глоток было для него как для нас поднять 20 кг по словам врачей. На самом деле, аппетит он прлностью потерял еще в апреле, но он привык жить в своём ритме дня: завтрак в 10, обед в 14, мерьенда в 17, ужин в 21, и этот распорядок дня продлил ему жизнь. Пять дней назад он выпил последние в своей земной жизни полчашечки кофе и съел пол кусочка хлеба с оливковым маслом. И мы осознали, что это конец. Он сказал, что чувствует что-то странное в горле. Да, странным оказалась потеря функции глотания. Мышцы полностью атрофировались. Вместе с этой функцией бедный свекр почти лишился голоса. Мог немного шептать, сказать тихо-тихо простые слова типа "да" или "воды". Воду мы давали смоченной ваткой. Я не знаю, видел ли он нас последние дни. Он уже с марта начал всё больше и больше спать (а раньше свекр был чуть свет на ногах, всегда в движении, в делах, ни минуты не сидел сложа руки). А в последние дни он совсем редко просыпался. Но до последних часов он нас слышал и узнавал. Ана, Клара и её парень Пабло приходили каждый день. Только Елена ушла в себя и не в состоянии была видеть своего деда в таком состоянии. Бедный свекр стал как та несчастная мумия в Эрмитаже, которую, я считаю, давно надо похоронить в покое. Тем не менее, и Елена тоже приходила. Так что рядом со свекром каждый день было до десяти человек. Если честно, Пабло меня восхитил. Ему только 22 как и Кларе, а он почти всё свободное время после учёбы и подработки посвящал свекру. Приходили и иезуиты, и родители Аны, и её сестра, и лучший друг Альфонсо.
Как ни странно, самые последние дни оказались менее тяжёлыми, чем апрельские и майские недели. Врачи поставили "бабочку" и сказали, что цель - сон, потому что во сне он не страдает. Ночью свекр спокойно спал. Наверное, видел яркие сны. Он боролся до последней минуты, но победить было невозможно. Он ушёл, потому что дыхательные мышцы тоже прекратили работать. Свекровь держала его за руку всю ночь и почувствовала, что пульса больше нет. Было около 7и утра. Солнечное утро нового дня. Дня Рождения Елены, которой исполнилось 20 лет. Он дожил до этого, наверное, совершив всё возможное и невозможное.